Отражения

К БАЙРОНУ

О Байрон! Песней сладостной печалиТы к нежности склоняешь все вокруг,
Как будто с арфы, потрясенной вдруг
Сочувствием, рыданья в прах упали,

И чтоб они не смолкли, не пропали,
Ты осторожно поднял каждый звук,
Дал волшебство словам душевных мук,
Явил нам скорбь в сияющем хорале.

Так темной туче отсвет золотой
Дарит луна, идя тропой дозорной,
Так жемчугом блестит убор простой,

Так жилками мерцает мрамор черный.
Пой, лебедь гордый, песнь разлуки пой,
Дай нам упиться грустью благотворной.

Перевод В.Левика

Студеный вихрь проносится по логу,Рвет на откосе черные кусты;
Морозные созвездья с высоты
Глядят на дальнюю мою дорогу.

Пусть этот ветер крепнет понемногу,
И шелестят опавшие листы,
И леденеет серебро звезды,
И долог путь к домашнему порогу,

Я полон тем, что слышал час назад, -
Что дружбе нашей вечер этот хмурый:
Передо мною Мильтон белокурый,
Его Ликид, оплаканный как брат,
Петрарка верный с милою Лаурой -
Зеленый, девичий ее наряд.

Перевод Б.Дубина

Приходить за любовью под вечер, в тумане, как вата,
видеть листьев полёт вдоль аллей, уходящих куда-то,
в светлом отблеске звёзд, в синем утре легко и бессонно
первых утренних птиц - что сидят на перилах балкона.

Раньше было труднее. Мы с тобой всё смогли пережить, как ни странно,
но хоть время проходит,всё же помним невзгоды и раны,
нынче, к счастью, нечасты с этой болью нелёгкие встречи,
мы спокойно вступаем в привычный и сумрачный вечер .

Как неспешна весна в этот год, в этот год домоседства.
Мимо чёрных проталин, побуревших сугробов соседства,
мимо почек набухших пролетают весенние ветры,
огибая деревья и зданья – на радость солидному мэтру.

Я хочу пролетать, покорять вместе с ветром пространство,
пусть за дверью опять всех знакомых вещей постоянство,
смесь проталин, сугробов и ветры, и прерывистый лучик рассвета,
словно мать с сыновьями, что долго бродили по свету.

Новый полный антипод. Не перевод.Пусть что-то вернётся: меняются сроки и планы.
Потянутся ночи, весёлыми днями сменяясь...
У каждого в жизни бывают «свои тараканы»,
И я их бесстыдно уже от тебя не скрываю.

Но ты – ужаснёшься. И клятвы, конечно, нарушишь.
И будут вопросы, упрёки, как водится – слёзы...
Но – снова наполним мы радостью юные души,
И золотом солнца засветится ветка мимозы.

Оно ведь бальзам – пусть слепое, но сердца доверье.
Чего ж ты дрожишь? Неужели виной тяготишься?
Ну, пусть не в дворец, а в шалаш открываем мы двери,
Сейчас я войду, и в Офелию ты превратишься.

Давай мы отсюда не будем теперь отлучаться,
А будем бродить по заросшим сосной косогорам.
В грядущее верим, и с прошлым легко расставаться,
Пусть ветер навстречу летит по бескрайним просторам.

Пусть что-то вернётся: меняются сроки и планы.Потянутся ночи, весёлыми днями сменяясь...
У каждого в жизни бывают «свои тараканы»,
И я их бесстыдно уже от тебя не скрываю.

Но ты – ужаснёшься. И клятвы, конечно, нарушишь.
И будут вопросы, упрёки, как водится – слёзы...
Но – снова наполним мы радостью юные души,
И золотом солнца засветится ветка мимозы.

Оно ведь бальзам – пусть слепое, но сердца доверье.
Чего ж ты дрожишь? Неужели виной тяготишься?
Ну, пусть не в дворец, а в шалаш открываем мы двери,
Сейчас я войду, и в Офелию ты превратишься.

Давай мы отсюда не будем теперь отлучаться,
А будем бродить по заросшим сосной косогорам.
В грядущее верим, и с прошлым легко расставаться,
Пусть ветер навстречу летит по бескрайним просторам.

А может быть, дом небольшой мы в Прибалтике купим,
Где стильная мебель покрыта узорчатой тканью...
Я только боюсь, что когда отрезвленье наступит,
Придёт неизбежное – с целой эпохой прощанье.

И станет тревожно. Я знаю, что станет тревожно.
Забудем друзей, как и зависть соседей вчерашних...
И сердце поймёт: снова склеить судьбу невозможно,
Но как же прожить с этим знанием новым? Так страшно ...

Иосиф БРОДСКИЙПосвящение Глебу Горбовскому

Уходить из любви в яркий солнечный день, безвозвратно;
Слышать шорох травы вдоль газонов, ведущих обратно,
В темном облаке дня, в темном вечере зло, полусонно
Лай вечерних собак -- сквозь квадратные гнезда газона.

Это трудное время. Мы должны пережить, перегнать эти годы,
С каждым новым страданьем забывая былые невзгоды,
И встречая, как новость, эти раны и боль поминутно,
Беспокойно вступая в туманное новое утро.

Как стремительна осень в этот год, в этот год путешествий.
Вдоль белесого неба, черно-красных умолкших процессий,
Мимо голых деревьев ежечасно проносятся листья,
Ударяясь в стекло, ударяясь о камень -- мечты урбаниста.

Я хочу переждать, перегнать, пережить это время,
Новый взгляд за окно, опуская ладонь на колени,
И белесое небо, и листья, и полоска заката сквозная,
Словно дочь и отец, кто-то раньше уходит, я знаю.

Пролетают, летят, ударяются о' землю, падают боком,
Пролетают, проносятся листья вдоль запертых окон,
Все, что видно сейчас при угасшем, померкнувшем свете,
Эта жизнь, словно дочь и отец, словно дочь и отец, но не хочется
смерти.

Оживи на земле, нет, не можешь, лежи, так и надо,
О, живи на земле, как угодно живи, даже падай,
Но придет еще время -- расстанешься с горем и болью,
И наступят года без меня с ежедневной любовью.

И, кончая в мажоре, в пожаре, в мажоре полета,
соскользнув по стеклу, словно платье с плеча, как значок поворота,
Оставаясь, как прежде, надолго ль, как прежде, на месте,
Не осенней тоской -- ожиданьем зимы, несмолкающей песней.

Ольга БерггольцНичто не вернется.
Всему предназначены сроки.
Потянутся дни,
в темноту и тоску обрываясь,
как тянутся эти угрюмые, тяжкие строки,
которые я от тебя почему-то скрываю.

Но ты не пугайся. Я договор наш не нарушу.
Не будет ни слез, ни вопросов,
ни даже упрека.
Я только покрепче замкну
опустевшую душу,
получше пойму, что теперь
навсегда одинока.

Она беспощадней всего,
недоверья отрава.
Но ты не пугайся,
ведь ты же спокоен и честен?
Узнаешь печали и радости собственной славы,
совсем не похожей на славу отверженных песен.

Я даже не буду
из дому теперь отлучаться,
шататься по городу
в поисках света людского.
Я всё потеряла -
к чему же за малость цепляться.
Мне не во что верить,
а веры - не выдумать снова.
Мы дачу наймем и украсим
как следует дачу -
плетеною мебелью,
легкой узорчатой тканью.
О нет, ты не бойся.
Я так, как тогда, не заплачу,
Уже невозможно - уже совершилось прощанье..

Всё будет прекрасно,
поверь мне, всё будет прекрасно,
на радость друзьям и на зависть
семействам соседним.
И ты никогда не узнаешь,
что это - мертво и напрасно...
Таков мой подарок тебе - за измену
последний!

Новый полный антипод. Не перевод.В Алжире – засуха, а в Греции – мороз.
Жизнь восхитительна, как поцелуй девицы
О, если бы закрыть хиджабом эти лица,
Решился б сам собой с муслимами вопрос.

Над мутной лужей писк шального комара,
На ёлке сломанной – «ведмедик клишоногий»...
Художник Шишкин дарит нам итоги:
Всё – имитация, нелепица, игра.

И пенье серых птиц – ужасный диссонанс
Из Фета жалоб и ... неистребимой лени.
Трясётся в колее наш старый дилижанс,
Где подбородок упирается в колени..

Решился б сам собой с муслимами вопрос,
На ёлке сломанной – «ведмедик клишоногий»...
Свалившийся с луны, кочует без дороги...

Несносный Диоген, заносчивый фигляр,
Кто днём да с фонарём всё ищет человека...
Зачем же променял ты несомненный дар
На гром проклятий канувшего века?

Обитель салсмандр! Где дух взмывает ввысь,
От нимф и пастухов таких сынов приносит
Гренада славная и снисхожденья просит
За то, что, как Икар, те в небо поднялись.

Мы равнодушны все к жилищу скрипача,
К от пенья комаров проснувшейся собаке,
Козлёнку на дворе, в трактире - к пьяной драке,
Гвардейцам Ришелье, искусству палача,
Кто жертву грубо к гильотине тащит сгоряча,
И даже ... к Одиссею из Итаки.

Осип МандельштамАриост

В Европе холодно. В Италии темно.
Власть отвратительна, как руки брадобрея.
О, если б распахнуть, да как нельзя скорее,
На Адриатику широкое окно.

Над розой мускусной жужжание пчелы,
В степи полуденной — кузнечик мускулистый.
Крылатой лошади подковы тяжелы,
Часы песочные желты и золотисты.

На языке цикад пленительная смесь
Из грусти пушкинской и средиземной спеси,
Как плющ назойливый, цепляющийся весь,
Он мужественно врёт, с Орландом куролеся.

Часы песочные желты и золотисты,
В степи полуденной кузнечик мускулистый —
И прямо на луну влетает враль плечистый...

Любезный Ариост, посольская лиса,
Цветущий папоротник, парусник, столетник,
Ты слушал на луне овсянок голоса,
А при дворе у рыб — учёный был советник.

Новый полный антипод, перевод:

Приходит лето, солнышко,  жара,
И сразу наливаешься ты соком,
Хоть расцвести и не пришла пора,
Пей свою чашу, будь готова к срокам.
Тебя возможно доброю сочтут,
Коль будешь с миром радостью делиться.
Рожать попробуй – не напрасный труд,
И может двойня у тебя родится.
Пусть будут непохожи на тебя,
Пусть симпатичней будут многократно,
Жизнь будет их поддерживать, любя,
Когда уйдёшь навеки безвозвратно!
Но будь строптива: не жалея слов,
Проси себе в наследники орлов.

Сонет 6 в переводе Финкеля

Так не давай зиме, чтобы она
Твой сок сгубила стужею своею.
Пока краса твоя еще сильна,
Какой-нибудь сосуд наполни ею.
Никто мздоимцем не сочтет тебя,
Коль с радостью тебе лихву отвесят.
Ты будешь счастлив, повторив себя,
И в десять раз - коль их родится десять.
А эти десять снова создадут
Твой дивный лик стократно, бесконечно.
И что же Смерть поделать сможет тут,
Когда в потомстве жить ты будешь вечно?!
Не будь строптивым: прелесть пожалей
И не бери в наследники червей.

Очень рад, что обменялись , по-моему, вполне держащими планку "репликами".   :good:

А разбивке строк я бы не уделял особое внимание: очень многое зависит от ресурса,где берётся оригинал. А это у нас не канонизировано (и слава Б-гу).

И подарок Ваш - великолепен: очень люблю скрипичный концерт Сибелиуса,а Яша Хейфец для меня - эталон скрипача. Равного ему я не знаю.

Стиль Бродского в Вашем анти передан превосходно, а искусство антиподированияпрактически на недосягаемой высоте. Очень удалась Вам "смена полюсов" в извечной
триаде Бродского: человек - Время - Пространство.
Это и явилось для меня компасом, довольно быстро приведшим в искомую точку.

Ваш приз пусть будет из "другой оперы":

Ваш молниеносный ответ заставил вспомнить фразу одного третьестепенного героя,обращённую к второстепенному герою бессмертного романа.
В этой фразе первый упомянутый персонаж признавал высокий потенциал собеседника
в определённом виде интеллектуальной деятельности. Но при этом оценка формально оказалась
несколько завышенной.

Внимание- вопрос:

Как звали внучку первого из упомянутых персонажей ?

Учти, мой друг:крылатая стопа
Шальной весны коснулась льда и снега,
Природа –Мать – она ведь не глупа:
Зима уходит, с ней – покоя нега.

Как промотавший клад свой человек,
Лишившийся наследия былого,
В отчаяньи – ты проклянёшь свой век,
Уже не видя выхода иного.

И умирать ты будешь сотни раз –
Твои ошибки в детях повторятся...
Но, может быть, в раскаяния час
К тебе надежды новые примчатся?

Но – нет… Ты властным Роком обделён.
Забвенье в Вечности тебе отмерил ОН.

Зося.-- как это вы так быстро угадали? Способности большие. Сразу видно счетовода первого разряда.
-- Второго разряда...

Уильям ШекспирСонет 6

Смотри же, чтобы жесткая рука
Седой зимы в саду не побывала,
Пока не соберешь цветов, пока
Весну не перельешь в хрусталь фиала.

Как человек, что драгоценный вклад
С лихвой обильной получил обратно,
Себя себе вернуть ты будешь рад
С законной прибылью десятикратной.

Ты будешь жить на свете десять раз,
Десятикратно в детях повторенный,
И вправе будешь в свой последний час
Торжествовать над смертью покоренной.

Ты слишком щедро одарен судьбой,
Чтоб совершенство умерло с тобой.

Новый полный антипод, перевод:Немилый, заклинаю, изменяйся!
При жизни стань чуть другим, ну хоть чуток.
Бороться с жизнью меньше постарайся,
Как славно то, что не в тебя сынок.

Собрать в себе сумел ты недостатки,
Попробуй постепенно их изжить,
Изменишься и будет всё в порядке,
И дети смогут это всё забыть.

Ты дом построил скучный и холодный,
Живёшь забытым всеми бедняком!
Зимой и летом никуда не годный
И жизнь твоя, понятно, кувырком.

Ты, помню, недолюбливал папашу?
В глазах своих детей ты вряд ли краше.

Уильям ШЕКСПИР
Сонет 13
Перевод С. Степанова
----------

Возлюбленный мой, будь самим собою!Ты - это ты, но лишь покуда жив.
Со смертью надо быть готовым к бою,
Наследнику свой облик одолжив.

Все прелести тобой в аренду взяты,
Так пусть бессрочной будет, и тогда
Самим собою станешь навсегда ты,
Живым в прекрасном сыне навсегда.

Губя сей дом прекрасный, неужели
Останешься беспечным богачом?
Ведь в этом доме зимние метели
И вечный холод смерти нипочем.

Сказать "имел отца я" кто откажет?
Ты говорил, так пусть и сын твой скажет.