Отражения

Марина Цветаева

Кавалер де Гриэ! -- Напрасно
Вы мечтаете о прекрасной,
Самовластной -- в себе не властной --
Сладострастной своей Manоn.

Вереницею вольной, томной
Мы выходим из ваших комнат.
Дольше вечера нас не помнят.
Покоритесь, -- таков закон.

Мы приходим из ночи вьюжной,
Нам от вас ничего не нужно,
Кроме ужина -- и жемчужин,
Да быть может еще -- души!

Долг и честь. Кавалер, -- условность.
Дай Вам Бог целый полк любовниц!
Изъявляя при сем готовность...
Страстно любящая Вас
-- М.

Любимое у Цветаевой

Хочу у зеркала, где муть
И сон туманящий,
Я выпытать — куда Вам путь
И где пристанище.

Я вижу: мачта корабля,
И Вы — на палубе...
Вы — в дыме поезда... Поля
В вечерней жалобе —

Вечерние поля в росе,
Над ними — вороны...
— Благословляю Вас на все
Четыре стороны!

А тоже Цветаева

* * *
Вы, идущие мимо меня
К не моим и сомнительным чарам, —
Если б знали вы, сколько огня,
Сколько жизни, растраченной даром,

И какой героический пыл
На случайную тень и на шорох...
И как сердце мне испепелил
Этот даром истраченный порох.

О, летящие в ночь поезда,
Уносящие сон на вокзале...
Впрочем, знаю я, что и тогда
Не узнали бы вы — если б знали —

Почему мои речи резки
В вечном дыме моей папиросы,—
Сколько темной и грозной тоски
В голове моей светловолосой.

17 мая 1913

Анна Ахматова

Высоко в небе облачко серело,
Как беличья расстеленная шкурка.
Он мне сказал: "Не жаль, что ваше тело
Растает в марте, хрупкая Снегурка!"

В пушистой муфте руки холодели.
Мне стало страшно, стало как-то смутно.
О, как вернуть вас, быстрые недели
Его любви, воздушной и минутной!

Я не хочу ни горечи, ни мщенья,
Пускай умру с последней белой вьюгой.
О нем гадала я в канун крещенья.
Я в январе была его подругой.

Подошедший неслышно ко мне,
Околдован загадочным взором,
Ты не знаешь, что в тёмном окне
Время полнится скукой и вздором.

И нелепый панический страх,
От химер и неясной тревоги
Мою душу сжигает во прах,
И бреду я одна без дороги.

От причала уйдут корабли,
Убаюкают лёгкой волною,
Словно радость в туманной дали
Суждена тебе рядом со мною.

Отчего же я тихо ... молчу?
Странно воду пролью из стакана…
Всё тебе объяснить я хочу.
Только поздно уже ... Или ... рано?

Впервые предо мною провинилась, –
Спросил тебя я грозно, - «Что случилось?»

Когда же провинилась ты опять,
Тут уж готов был рвать я и метать.
Слетали с губ суровые упрёки,
Напоминал я прошлого уроки,
Мол есть у милосердия предел.

Но в третий раз ты провинилась вскоре,
Тут показал я – быть со мною в ссоре
Тяжёлый и безрадостный удел.

Я ожидал, что испугавшись, кроткой
Ты будешь всё неделю, может две.

А ты схватила в руки сковородку
И стукнула меня по голове.

Марина Цветаева

* * *
Вы, идущие мимо меня
К не моим и сомнительным чарам, —
Если б знали вы, сколько огня,
Сколько жизни, растраченной даром,

И какой героический пыл
На случайную тень и на шорох...
И как сердце мне испепелил
Этот даром истраченный порох.

Дом антиподами известен,
Где нам понятны все слова:
Сравненья, рифмы, ритмы песен –
От них кружИтся голова.

Утихнет шторм с волною бурной,
И песнь летит издалека -
Леса поют себе ноктюрны,
Их тихо слушает река.

В ущельях замерли потоки,
Молчат седые валуны
И тишиною входят в строки,
Что только избранным слышны.

Но в день приветствий, в день рожденья,
В минуты праздничных утех
И мы услышим, вне сомненья,
Слова, звучавшие для всех.

В них – тишина и песнопенья
Разделены глухой стеной,
А строк не найденных сомненья
Навек останутся со мной...

Расул Гамзатов
Перевод Козловского

Впервые провинившись пред тобою,-
"Прости меня",- я прошептал с мольбою.

Когда второй я провинился раз,
Пришел к тебе, не поднимая глаз.
Ты посмотрела на меня с упреком,
Напоминая, словно ненароком,
Что есть у милосердия предел.

И в третий раз я провинился вскоре
И сам признался в собственном позоре
И ни на что надеяться не смел.

Я видел взгляд, наполненный тоскою
Над пересудом ветреной молвы.

И вдруг великодушною рукою
Коснулась ты повинной головы.

Шефнер

СТИХИ ПРИРОДЫ

Окрестность думает стихами,
Но мы не разбираем слов.
То нарастает, то стихает
Шальная ритмика ветров.

Неся дожди на берег дымный,
В раструбы раковин трубя,
Моря себе слагают гимны —
И сами слушают себя.

И скачут горные потоки
По выступам и валунам,
Твердя прерывистые строки,—
Но только грохот слышен нам.

Лишь в день прощанья, в час ухода,
В миг расставальной тишины
Не шумы, а стихи природы,
Быть может, каждому слышны.

В них сплетены и гром и шорох
В словесную живую нить,—
В те строки тайные, которых
Нам негде будет разгласить.

1962

Вот такой полный антипод. И опять - не перевод.

Равнодушен пред чудом небесным,
Потому что промозглым тем днём
Совладал я с соблазном телесным
И от скверны очистил свой дом.

Ты ведь проще болотной водицы,
Не сложней Пастернаковских тайн...
Кто-то вроде меня здесь сгодится,
Чтоб бежать за тобой по пятам.

Всё постиг я. Как тот прорицатель,
Безразличный к твоей красоте, -
В прошлом – глупый, наивный мечтатель,
Всё пытавшийся жить в чистоте.

Равнодушен пред чудом небесным,
Потому что промозглым тем днём
Совладал я с соблазном телесным
И от скверны очистил свой дом.

Борис Чичибабин

Трепещу перед чудом Господним,
потому что в бездушной ночи
никого я не спас и не поднял,
по-пустому слова расточил.

Ты ж таинственней черного неба,
золотей Мандельштамовых тайн.
Не меня б тебе знать, и не мне бы
за тобою ходить по пятам.

На земле не пророк и не воин,
истомленный твоей красотой,-
как мне горько, что я не достоин,
как мне стыдно моей прожитой!

Разве мне твой соблазн и духовность,
колокольной телесности свет?
В том, что я этой радостью полнюсь,
ничего справедливого нет.

Всё постиг я. Как тот прорицатель,
Безразличный к твоей красоте, -
В прошлом – глупый, наивный мечтатель,
Всё пытавшийся жить в чистоте.

На земле не пророк и не воин,
истомленный твоей красотой,-
как мне горько, что я не достоин,
как мне стыдно моей прожитой!

СЛОВО ЗЕМЛИ

Что ж, центр мыслит только прозой.
Слова и сухи, и тверды,
Стабильны, взвешены по дозам
Из замороженной воды.

Пустыни под палящим зноем
Хранят в барханах тишину.
И лишь шакал ночами воет
На круглолицую луну.

Раскинулись вальяжно реки
По бесконечности равнин,
И тишина вокруг - навеки
Из их таинственных глубин.

Но в час рождения живого
Услышать может человек
Земли таинственное слово,
Что, видно, сам Господь изрек.

В нём назначение и имя,
И вечный свет, и жизни путь,
И то, чем человек с другими
Делиться будет по чуть-чуть...

"Услуга за услугу", или "От нашего стола - вашему столу"

Вадим Шефнер

СТИХИ ПРИРОДЫ

Окрестность думает стихами,
Но мы не разбираем слов.
То нарастает, то стихает
Шальная ритмика ветров.

Неся дожди на берег дымный,
В раструбы раковин трубя,
Моря себе слагают гимны —
И сами слушают себя.

И скачут горные потоки
По выступам и валунам,
Твердя прерывистые строки,—
Но только грохот слышен нам.

Лишь в день прощанья, в час ухода,
В миг расставальной тишины
Не шумы, а стихи природы,
Быть может, каждому слышны.

В них сплетены и гром и шорох
В словесную живую нить,—
В те строки тайные, которых
Нам негде будет разгласить.

Дорогой друг!

Позвольте предложить такой возможный вариант последней строфы Вашего прекрасного антипода:

В нём назначение и имя,
И свет грядущего пути,
И то, что человек с другими
Разделит прежде, чем уйти.

Дорогой друг!

Позвольте предложить такой возможный вариант последней строфы Вашего прекрасного антипода:

В нём назначение и имя,
И свет грядущего пути,
И то, что человек с другими
Разделит прежде, чем уйти.

потому, что хотел подчеркнуть - человек раздаёт свою душу по чуть-чуть в течение всего жизненного пути.
give_rose

Да я, в общем-то, говорил совсем не о порционном дозировании душевного тепла или богатства (если оно есть). А о том, что делишься всем этим понемногу (совершенно естественно, даже иногда невольно) со всеми встечаемыми в жизни. Не в порыве или, скажем, далеко не только в порыве. В обычном повседневном общении.

Как летом солнечным тепло,
как быстро мчат его недели!
Прольётся дождик еле-еле –
и снова ярко и светло...

Как радостно душа поёт,,
в ней столько слов и столько звуков...
Жизнь – это главная наука,
твержу все ночи напролёт...
А это лето – часть её...

И даже боль моих обид
чуть легче (хоть ничуть не лучше),
нужна мне, как ветра и тучи:
свет летний жизнь вокруг полнит,
душа становится певучей.

Себе я предсказать не мог
такое радостное лето,
в котором было много света
и ожиданий, и тревог!..

Вот во мне оно отозавлось такой мыслью... Это процнсс эмоциональный, мало управляемый логикой и трезвыми рассуждениями, имхо

* * *
Как летом солнечным тепло,
как быстро мчат его недели!
Прольётся дождик еле-еле –
и снова ярко и светло...

Как радостно душа поёт,,
в ней столько слов и столько звуков...
Жизнь – это главная наука,
твержу все ночи напролёт...
А это лето – часть её...

И даже боль моих обид
чуть легче (хоть ничуть не лучше),
нужна мне, как ветра и тучи:
свет летний жизнь вокруг полнит,
душа становится певучей.

Себе я предсказать не мог
такое радостное лето,
в котором было много света
и ожиданий, и тревог!..

Ольга Берггольц

Какая темная зима,
какие долгие метели!
Проглянет солнце еле-еле -
и снова ночь, и снова тьма...

Какая в сердце немота,
ни звука в нем, ни стона даже...
Услышит смерть - и то не скажет.
И кто б ответил? Пустота...
О нет, не та зима, не та...

И даже нежности твоей
возврат нежданный и летучий,
зачем он мне? Как эти тучи:
под ними жизнь еще темней,
а мне уже не стать певучей.

Но разве же не я сама
себе предсказывала это,
что вот придет совсем без света,
совсем без радости зима?..