|
В часы забав иль праздной скуки,
Бывало, лире я моей
Вверял изнеженные звуки
Безумства, лени и страстей.
Но и тогда струны лукавой
Невольно звон я прерывал,
Когда твой голос величавый
Меня внезапно поражал.
Я лил потоки слез нежданных,
И ранам совести моей
Твоих речей благоуханных
Отраден чистый был елей.
И ныне с высоты духовной
Мне руку простираешь ты,
И силой кроткой и любовной
Смиряешь буйные мечты.
Твоим огнем душа палима
Отвергла мрак земных сует,
И внемлет арфе серафима
В священном ужасе поэт
|
Во дни трудов моих упорных
Гитаре трепетной моей
Я не дарил аккордов спорных,
Чтоб не будить чужих страстей.
Но если брал её я в руки, -
Аккорд взволнованно звучал,
И чей-то голос, полный муки,
В меня – до сердца - проникал.
И я ... смеялся беспричинно,
Не знал границы и преград…
А ты – молчала, гордо, чинно,
Бросая леденящий взгляд.
А ныне – в низости ущелье
Меня в упор не видишь ты..
Какое тяжкое похмелье!
Разбиты прежние мечты.
С тобой – лишь холод. Как на льдине.
Ты гасишь даже робкий свет.
Стихи – замёрзли. И отныне
Не пишет больше их поэт.
|