|
Ты мне была сестрой, то нежною, то страстной,
И я тебя любил, и я тебя люблю.
Ты призрак дорогой... бледнеющий... неясный...
О, в этот лунный час я о тебе скорблю!
Мне хочется, чтоб ночь, раскинувшая крылья,
Воздушной тишиной соединила нас.
Мне хочется, чтоб я, исполненный бессилья,
В твои глаза струил огонь влюбленных глаз.
Мне хочется, чтоб ты, вся бледная от муки,
Под лаской замерла, и целовал бы я
Твое лицо, глаза и маленькие руки,
И ты шепнула б мне: «Смотри, я вся — твоя!»
Я знаю, все цветы для нас могли возникнуть,
Во мне дрожит любовь, как лунный луч в волне.
И я хочу стонать, безумствовать, воскликнуть:
«Ты будешь навсегда любовной пыткой мне!»
|
Я братом был тебе, заботливым
и нежным,
Смеялся над собой, хоть было грустно мне...
Ты мной пренебрегла, как " человеком снежным”,
И вот – один страдаю в сонной тишине.
Я не хочу, чтоб день, уже сложивший крылья,
Разъединил навек нас вихрем хладных струй.
Я не хочу, страдая от бессилья.
Срывать с холодных уст последний поцелуй.
Я не хочу, чтоб ты, смущаясь, розовела
И прятала от слёз опухшее лицо,
А твой поклонник, пошл до беспредела,
Гляделся в зеркала кривое стеклецо.
Лишь тернии для нас – покончено с цветами,
И ненависть кипит, как в чайнике вода.
Я обращусь к тебе с последними словами:
Я никогда с тобой не буду. Никогда!
|