|
Ночной провинции узор.
Угрюмый запах рыбных бочек.
Бессонницы лохматый почерк
Мой расширяет кругозор.
В дыре пустынного двора
Котята лужицу лакают
И пузыри по ней пускают,
Как человечья детвора.
На голом рынке за углом
Лежит пустая таратайка,
Там копошится птичья стайка
В арбузе ярком и гнилом.
Под крышей пляжного грибка
Сижу с бродячею собакой,
И пахнет йодом и салакой
От бесподобного зевка.
Несется в небе сателлит,
Собор во мраке золотится,
Бродячий зверь не суетится,
А рваным ухом шевелит.
Он дышит ровно, сладко, вслух,
Невозмутимо. И похоже,
Его бездомный крепкий дух
Здоров - не лает на прохожих.
Как будто морде шерстяной,
Чье бормотанье бессловесно,
Уже заранее известно,
Что и над ней, и надо мной,
И над чистилищем залива
Зажжется что-то в вышине,
Отвалит жизни ей и мне
И всё разделит справедливо!
|
Дневной столицы разговор
Да гвалт вокзального шалмана,
Гулянки в стиле балагана
Мне свой выносят приговор.
В забитом Мерсами дворе
Уныло бродят две собаки.
Скулят, как будто после драки,
Не угрожая детворе.
Бутик роскошный за углом,
Там горы импортной Шанели,
Две импозантные мамзели
Стоят, судачат о былом...
В соседнем скверике – скамья,
Где я сижу с домашней кошкой
И щекочу её немножко
За ухом. Мы ведь с ней – семья.
Стрекочет в небе самолёт,
И купол церкви серебрится,
Мой кот отнюдь не суетится
И лапу мягкую кладёт
Мне на ладонь. И тихо дышит,
Косит зелёный глаз. Похоже
Он лишь меня сегодня слышит,
Не тратя время на прохожих.
На влажном бархатном носу
Застыла капелька отвесно,
И кажется – ему известно,
Что дни грядущие несут...
И в тихом зеркале пруда
Под вечер, вдруг, меж облаками,
Мелькнёт вечерняя звезда
И мир поделит между нами.
|