|
Мой караван шагал через пустыню,
Мой караван шагал через пустыню
Первый верблюд о чем-то с грустью думал,
И остальные вторили ему.
И головами так они качали,
Словно о чем-то знали, но молчали,
Словно о чем-то знали, но не знали:
Как рассказать, когда, зачем, кому...
Змеи шуршали среди песка и зноя...
Что это там? Что это там такое?
Белый корабль, снастей переплетенье,
Яркий флажок, кильватер голубой...
Из-под руки смотрю туда, моргая:
Это она! Опять - Фата-моргана!
Это ее цветные сновиденья
Это ее театр передвижной!
Путь мой далек. На всем лежит истома.
Я загрустил: не шлют письма из дома...
"Плюй ты на все! Учись, брат, у верблюда!" -
Скажет товарищ, хлопнув по плечу.
Я же в сердцах пошлю его к верблюду,
Я же - в сердцах - пошлю его к верблюду:
И у тебя учиться, мол, не буду,
И у верблюда - тоже не хочу.
Друг отошел и, чтобы скрыть обиду,
Книгу достал, потрепанную с виду,
С грязным обрезом, в пестром переплете,
Книгу о том, что горе не беда...
...Право, уйду! Наймусь к фата-моргане:
Стану шутом в волшебном балагане,
И никогда меня вы не найдете:
Ведь от колес волшебных нет следа.
Но караван все шел через пустыню,
Но караван шагал через пустыню,
Шел караван и шел через пустыню,
Шел потому, что горе - не беда.
|
Твой кадиллак катил по бездорожью,
Твой кадиллак катил по бездорожью,
Твой лучший друг – заливисто смеялся,
Но остальные – прятали глаза.
И только к небу руки поднимали,
Словно отроду – ничего не знали,
Словно отроду – ничего не знали,
Кроме: "Кондуктор! Жми на тормоза!”
Порхали птички, несмотря на холод,
Забыв про ветер и про лютый голод....
Чёрный корвет исчез во время оно.
На парусах сияло: "Зурбаган”.
А я гляжу в пространство, не мигая:
Да – это шхуна, но совсем другая …
И давит всё унылая рутина,
Но манят дали чужеземных стран...
Мой краток век, хоть всё кругом потеха!
Из дома – весть, но мне, брат, не до смеха…
"Терпи, казак! Учись у попугая” –
Шепнёт товарищ, убегая прочь...
Я от тоски спрошу у попугая,
Я - от тоски! - спрошу у попугая:
Когда пришла внезапно та, другая,
Зачем разбила жизнь одна лишь ночь?
Приятель мой в смятении – заплачет,
Ведь он не знает, что всё это значит,
И почему померкли в небе звёзды,
Когда в душе моей стряслась беда...
Но я – вернусь! Хотя бы даже в танке!
Служить я буду в самом лучшем банке!
Мой кадиллак увидите вы где-то
Или четыре вдавленных следа...
… Мой кадиллак всё мчит да по хайвэю,
Мой кадиллак – всё мчит да по хайвэю,
Он будет мчать по новому хайвэю –
Его ведёт далёкая звезда!
|