|
Когда наскучат ей лукавые новеллы
И надоест лежать в плетеных гамаках,
Она приходит в порт смотреть, как каравеллы
Плывут из смутных стран на зыбких парусах.
Шуршит широкий плащ из золотистой ткани;
Едва хрустит песок под красным каблучком,
И маленький индус в лазоревом тюрбане
Несет тяжелый шлейф, расшитый серебром.
Она одна идет к заброшенному молу,
Где плещут паруса алжирских бригантин,
Когда в закатный час танцуют фарандолу,
И флейта дребезжит, и стонет тамбурин.
От палуб кораблей так смутно тянет дегтем,
Так тихо шелестят расшитые шелка.
Но ей смешней всего слегка коснуться локтем
Закинувшего сеть мулата-рыбака...
А дома ждут ее хрустальные беседки,
Амур из мрамора, глядящийся в фонтан,
И красный попугай, висящий в медной клетке,
И стая маленьких безхвостых обезьян.
И звонко дребезжат зеленые цикады
В прозрачных венчиках фарфоровых цветов,
И никнут дальних гор жемчужные громады
В беретах голубых пушистых облаков,
Когда ж проснется ночь над мраморным балконом
И крикнет козодой, крылами трепеща,
Она одна идет к заброшенным колоннам,
Окутанным дождем зеленого плюща...
В аллее голубой, где в серебре тумана
Прозрачен чайных роз тягучий аромат,
Склонившись, ждет ее у синего фонтана
С виолой под плащом смеющийся мулат.
Он будет целовать пугливую креолку,
Когда поют цветы и плачет тишина...
А в облаках, скользя по голубому шелку
Краями острыми едва шуршит луна.
|
Захочет постирать дырявые
обноски
Иль утварь старую до блеска мыть с песком,
Она бросает порт и, свистнув
по-матросски,
Спешит домой по пляжу босиком.
И скромненькое платьице в полоску
Охватит – ветром – этот нежный стан,
А в вырезе мелькнёт совсем неброский,
Подаренный ей кем-то талисман.
И прочь бежит она от дремлющего порта,
Где старых шхун повисли паруса...
А вечером танцует танго гордо,
И море внемлет ей, и внемлют небеса.
Пропахли солью палубы и шлюпки,
А рыбаки – устало чинят снасть.
Но ей смешно, что из-за длинной юбки
Она, танцуя, может вдруг упасть.
…………………………………
Но вот и ночь царит над бедною хибарой,
И плачет иволга о чём-то о своём…
Она ж присела на скамейке старой…
Мгновенье – и они уже вдвоём.
И он целует юную мулатку...
И пахнут розы, славя тишину.
Её глаза прикрыты, но украдкой
Она бросает взоры на луну.
|