|
Я в этом городе раздавлен небесами.
И здесь, на улицах с повадками змеи,
где ввысь растет кристаллом косный камень,
пусть отрастают волосы мои.
Немое дерево с культями чахлых веток,
ребенок, бледный белизной яйца,
лохмотья луж на башмаках, и этот
беззвучный вопль разбитого лица,
тоска, сжимающая душу обручами,
и мотылек в чернильнице моей...
И, сотню лиц сменивший за сто дней, -
я сам, раздавленный чужими небесами.
|
Я спрятан городом в его
пучину,
В его метро с повадками угря...
В нём небоскрёб надменную личину
Возносит в облака. Наверно, зря.
Деревья к осени безмолвно замирают...
Старик хромающий, без взгляда, без лица..
Снежинок кружева на ворот прилипают,
И смех далёкий льётся без конца...
И радость рот растянет мне улыбкой,
И птица вдруг впорхнёит в моё окно...
И сам я, над своей смеющийся ошибкой...
Куда-то всё ушло. Давным-давно.
|