|
Я шел к тебе... На землю упадал
Осенний мрак, холодный и дождливый...
Огромный город глухо рокотал,
Шумя своей толпою суетливой;
Загадочно чернел простор реки
С безжизненно-недвижными судами,
И вдоль домов ночные огоньки
Бежали в мглу блестящими цепями...
Я шел к тебе, измучен трудным днем,
С усталостью на сердце и во взоре,
Чтоб отдохнуть перед твоим огнем
И позабыться в тихом разговоре;
Мне грезился твой теплый уголок,
Тетради нот и свечи на рояли,
И ясный взгляд, и кроткий твой упрек
В ответ на речь сомненья и печали,-
И я спешил... А ночь была темна...
Чуть фонарей струилося мерцанье...
Вдруг сноп лучей, сверкнувших из окна,
Прорезав мрак, привлек мое вниманье:
Там, за зеркальным, блещущим стеклом,
В сиянье ламп, горевших мягким светом,
Обвеяны искусственным теплом,
Взлелеяны оранжерейным летом,-
Цвели цветы... Жемчужной белизной
Сияли ландыши... алели георгины,
Пестрели бархатцы, нарциссы и левкой,
И розы искрились, как яркие рубины...
Роскошные, душистые цветы,-
Они как будто радостно смеялись,
А в вышине латании листы,
Как веера, над ними колыхались!....
|
Ты
шла ко мне. И над землёй витал
Весенний день, уже теплом согретый.
И город наш застенчиво молчал,
Похоже, занятый приготовленьем к лету.
На синей речке тихая волна
Раскачивала лодки у причала.
И как-то вдруг исчезла тишина,
Что долгою зимой нас окружала.
Ты шла ко мне, изящна и легка,
С лукавым нетерпением во взоре.
Была ты чем-то вроде маяка,
Открывшегося в неспокойном море.
Ты думала про мой невзрачный дом,
Мольберт и холст, где вечно сохнут краски,
Мой робкий взгляд (наскучивший притом),
Молящий о взаимности и ласке...
|