|
И всюду клевета сопутствовала мне.
Ее ползучий шаг я слышала во сне
И в мертвом городе под беспощадным небом,
Скитаясь наугад за кровом и за хлебом.
И отблески ее горят во всех глазах,
То как предательство, то как невинный страх.
Я не боюсь ее. На каждый вызов новый
Есть у меня ответ достойный и суровый.
Но неизбежный день уже предвижу я,-
На утренней заре придут ко мне друзья,
И мой сладчайший сон рыданьем потревожат,
И образок на грудь остывшую положат.
Никем не знаема тогда она войдет,
В моей крови ее неутоленный рот
Считать не устает небывшие обиды,
Вплетая голос свой в моленья панихиды.
И станет внятен всем ее постыдный бред,
Чтоб на соседа глаз не мог поднять сосед,
Чтоб в страшной пустоте мое осталось тело,
Чтобы в последний раз душа моя горела
Земным бессилием, летя в рассветной мгле,
И дикой жалостью к оставленной земле.
|
Я с правдой чистою всегда была
нежна,
Мне её музыка везде слышна,
Когда я в городе с открытым небом
Порхаю в танце с лучезарным Фебом...
..Но гаснет луч её в других глазах,
Где спит предательство, где вожделеет страх,
И я боюсь тогда её проделок новых,
Боюсь, что не снесу примет её суровых.
И тот случайный день уже забыла я,
Когда гурьбой в мой дом нагрянули друзья, -
Покою моему пришёл тогда конец,
И обрела – шутя – терновый мой венец.
А вслед за ними "Правда” в дом пришла,
Чтоб всяк узнал, виновна ли была,
И был ли смысл держать в груди обиды
От юности до самой панихиды...
И все "друзья” терпели её сказ,-
Безжалостный, отравленный рассказ,
Покрепче, чем коктейль из имбиря и перца,
И трепыхалось от бессилья сердце,
Летя в космической, кромешной мгле,
Не в силах оставаться на Земле.
|