|
Мимо ристалищ, капищ,
мимо храмов и баров,
мимо шикарных кладбищ,
мимо больших базаров,
мира и горя мимо,
мимо Мекки и Рима,
синим солнцем палимы,
идут по земле пилигримы.
Увечны они, горбаты,
голодны, полуодеты,
глаза их полны заката,
сердца их полны рассвета.
За ними поют пустыни,
вспыхивают зарницы,
звезды горят над ними,
и хрипло кричат им птицы:
что мир останется прежним,
да, останется прежним,
ослепительно снежным,
и сомнительно нежным,
мир останется лживым,
мир останется вечным,
может быть, постижимым,
но все-таки бесконечным.
И, значит, не будет толка
от веры в себя да в Бога.
...И, значит, остались только
иллюзия и дорога.
И быть над землей закатам,
и быть над землей рассветам.
Удобрить ее солдатам.
Одобрить ее поэтам.
|
Мимо народа скоплений,
Мимо шахт и заводов,
Мимо гигантских строений,
Пристаней, теплоходов,
Мимо веры и долга,
Мимо Москвы и Нью-Йорка,
С душой, поражённой коростой,
Летят над землёй прохвосты.
Холёны они как прелаты,
Сыты, неплохо одеты...
Дождёмся ли их заката
Пока ещё есть рассветы?
За ними – всегда пустыни,
И гаснут в отчаянье зарницы,
И как в старину, так и ныне
Смолкают в ужасе птицы.
Да, мир меняется дико,
Тревожно и эпохально –
От прежней страны великой
К нынешней банде нахальной,
Становится более лживым
И вряд ли останется вечным...
Что толку, что – постижимым,
Но мерзко бесчеловечным?
А нам остаётся немного –
Достичь хоть какого-то толка
С верой в себя и в Б-га,
Узнать бы, есть ли он только.
И коль суждено закатам
Сменять на земле рассветы, -
Удобрят её солдаты,
Осудят – антипоэты.
|