|
Идут часы, и дни, и годы.
Хочу стряхнуть какой-то сон,
Взглянуть в лицо людей,
природы,
Рассеять сумерки времен...
Там кто-то машет, дразнит
светом
(Так зимней ночью, на крыльцо
Тень чья-то глянет силуэтом,
И быстро спрячется лицо).
Вот меч. Он - был. Но он - не
нужен.
Кто обессилил руку мне? -
Я помню: мелкий ряд жемчужин
Однажды ночью, при луне,
Больная, жалобная стужа,
И моря снеговая гладь...
Из-под ресниц сверкнувший ужас
-
Старинный ужас (дай понять)...
Слова? - Их не было. - Что ж
было? -
Ни сон, ни явь. Вдали, вдали
Звенело, гасло, уходило
И отделялось от земли...
И умерло. А губы пели.
Прошли часы, или года...
(Лишь телеграфные звенели
На черном небе провода...)
И вдруг (как памятно,
знакомо!)
Отчетливо, издалека
Раздался голос: Ecce homo!*
Меч выпал. Дрогнула рука...
И перевязан шелком душным
(Чтоб кровь не шла из черных
жил),
Я был веселым и послушным,
Обезоруженный - служил.
Но час настал. Припоминая,
Я вспомнил: Нет, я не слуга.
Так падай, перевязь цветная!
Хлынь, кровь, и обагри снега!
|
Летят минуты и секунды,
Я трезв и бодрствую сейчас.
Как люди и природа нудны...
И Космос пялится на нас.
В нём всё спокойно, давит
тьмою...
Так летней ночью под окном
Мелькнёт монашенка с сумою
И растворится за кустом.
Вот щит. Он – есть. Но мне –
не нужен,
Хоть чую в мышцах бездну сил.
Забыл: когда-то был простужен
И горло содою лечил.
Вселенский, необъятный холод
И ледяная гладь реки...
Когда-то , вроде, был я молод,
Теперь записан в старики...
Дела? Как-будто бы случались,
Как сон, как явь... Вблизи,
вдали
Все умирали и рождались
В объятьях матери-Земли.
Но – отцвело. И рты молчали.
Секунды шли под грохот лет.
Мы СМС-ки посылали,
Благо работал Интернет...
И вот (припомню для примера) –
Неясно голос зазвучал.
Услышал тихое: «Hic, fera!»...
Я поднял щит, но вдруг –
упал...
Никто не сделал перевязки,
И кровь лилась из синих жил...
Как дурачок из детской сказки,
Я злу безропотно служил.
И день пришёл... Забыв о
чести,
Сквозь неизбывную тоску,
Я брёл к какому-то предместью,
И кровь тянулась по песку...
|