|
Не вспоминаю дней счастливых,
Не замечаю лиц знакомых.
Я весь какой-то странный вывих.
Я весь какой-то сонный промах,
Сосредоточен иль рассеян...
Но здесь иная зреет странность,—
Как будто чувствую: со всею
Вселенной собственной расстанусь.
И, к расставанию готовясь,
Сжигаю книги и рубахи,
Соображение и совесть,
И говорю своей собаке:
«Ты, умница, еще не слышишь,
Как безнадежно я пылаю.
Ты за меня стихи допишешь,
А на луну я сам залаю».
|
Припомнив тягостные ночи,
Гляжу: знакомые всё лица!
Но... нету сил и нету мочи
Воспоминаньями делиться.
Неважно – замкнут или весел,
Но здесь сквозит итог прозрачно:
С дивана не поднять мне чресел.
Конец приходит. Однозначно.
К последней встрече изготовясь,
Бросаю письма в печку лихо,
И, запирая в ящик совесть,
Коту нашёптываю тихо:
«Ну, что, дурашка... Ещё дышишь?
Не сочинить мне антитезу...
Мой анти завтра ты допишешь,
А в марте я на крышу влезу...»
|