|
ПАРОХОД
Не тает ночь и не проходит,
А на Оке, а над Окой
Кричит случайный пароходик —
Надрывный, жалостный такой.
Никак тоски не переборет,
Кричит в мерцающую тьму.
До слёз, до боли в переборках
Черно под звёздами ему.
Он знает, как они огромны
И как беспомощно мелки
Все пароходы, все паромы,
И пристани, и маяки.
Кричит!..
А в нём сидят студентки,
Старуха дремлет у дверей,
Храпят цыгане, чьи-то детки
Домой торопятся скорей.
И как планета многолюден,
Он прекращает ерунду
И тихо шлёпает в Голутвин,
Глотая вздохи на ходу.
|
САМОЛЁТ
Растаяв, ночь уже проходит,
Над Миссисипи день встаёт,
Гудит, как шмель иль что-то вроде
Блестящий гордый самолёт.
На солнце весело играя,
Гудит, шумит на белый свет,
Он обгоняет птичьи стаи,
Ему под солнцем равных нет.
Огромно солнце, он огромен,
(Хоть по сравненью с солнцем -
тля).
Есть только он и солнце, кроме
Его и солнца, есть Земля.
Гудит!..
Летят в нём пассажиры,
Кто средних лет, кто молодой,
Со всех концов и точек мира.
И не торопятся домой.
Пусть не Земля, но многолюден,
Он выполняет чёткий план –
Лишь полчаса, и эти люди
Прибудут в Новый Орлеан.
|