Совсем не тот таинственный художник,
Избороздивший Гофмановы сны,—
Из той далекой и чужой весны
Мне чудится смиренный подорожник.
Он всюду рос, им город зеленел,
Он украшал широкие ступени,
И с факелом свободных песнопений
Психея возвращалась в мой придел.
А в глубине четвертого двора
Под деревом плясала детвора
В восторге от шарманки одноногой,
И била жизнь во все колокола...
А бешеная кровь меня к тебе вела
Сужденной всем, единственной дорогой.
|
Не дальние таинственные страны, —
У Жюля Верна их встречали мы, —
Не голос вьюги нынешней зимы,
Мне видятся цветущие каштаны.
Их запахом был город напоён,
Они росли на улицах и в парках,
Их свечи в темноте светили ярко,
Чтоб видел всё крылатый Купидон.
А на зелёном склоне у реки
По лавочкам сидели старики,
Газеты с упоением читали,
И жизнь текла спокойна и легка...
Но твоя лёгкая прохладная рука
Меня влекла в неведомые дали.
|