|
Пещерной пылью, синей плесенью
Мои испачканы стихи.
Они рождались в дни воскресные
-
Немногословны и тихи.
Они, как звери, быстро
выросли,
Крещенским снегом крещены
В морозной тьме, в болотной
сырости.
И все же выжили они.
Они не хвастаются предками,
Им до потомков дела нет.
Они своей гранитной клеткою
Довольны будут много лет.
Теперь, пробуженные птицами
Не соловьиных голосов,
Кричат про то, что вечно
снится им
В уюте камня и лесов.
Меня простит за аналогии
Любой, кто знает жизнь мою,
Почерпнутые в зоологии
И у рассудка на краю.
|
Пыльцой, зелёным можжевельником
Стихи украшены мои.
Рождались даже в понедельники,
Легки и звонки, как ручьи.
Росли, неспешно, словно
яблони,
С благословения светил,
При свете дня, на тёплом
пагорбе,
Спокойно набирались сил.
Завещаны навряд ли предками,
И до потомков не дойдут.
Под старых ив плакучих ветками
Находят каждый день уют.
Ложатся спать под трель
цикадную,
Под шорох шин по мостовой,
И тихо шепчут сказку ладную
Про сонмы звёзд над головой.
Мне не простят противоречия
Кто всё постичь всегда спешит,
Источник их – природа вечная
И состояние души.
|