|
А ну-ка, ну-ка, на салазках
Махнем вот с той горы крутой,
Из кедров заросли густой,
Что млеют в предвесенних
ласках...
Не торопись, дитя, постой,-
Садись удобней и покрепче,
Я сяду сзади, и айда!
И лес восторженно зашепчет,
Стряхнув с макушек снежный
чепчик,
Когда натянем повода
Салазок и начнем зигзаги
Пути проделывать, в овраге
Рискуя размозжить мозги...
Ночеет. Холодно. Ни зги.
Теперь домой. Там ждет нас
ужин,
Наливка, фрукты, самовар.
Я городов двенадцать дюжин
Отдам за этот скромный дар,
Преподнесенный мне судьбою:
За снежный лес, катанье с гор,
За ужин в хижине с тобою
И наш немудрый разговор.
|
Да что ты, что ты, амфибрахий
Вставляешь мягко здесь и там,
Ведь он так редко нужен нам.
Оставь предутренние страхи...
Скорее примем по сто грамм –
Налей, дружище, пополнее,
Мы выпем вместе, и вперёд!
И сразу небо засинеет,
Ослабнут цепи Гименея,
Коль нам предчувствие не врёт
Хмельное, и на приключенья,
Предпринимать поползновенья,
Рискуя что-то подцепить...
Чу, утро. Зябко. Бросим пить.
Пора домой. На завтрак
плотный,
Творог, сметана, крепкий чай.
Весь мир – растительный,
животный
Отдам за завтрак, невзначай
Мне молча поданный женою:
За тёплый и уютный дом,
За то, что всё ещё со мною,
И за молчанье перед сном.
|