|
Суровый Дант не презирал сонета;
В нем жар любви Петрарка
изливал;
Игру его любил творец Макбета;
Им скорбну мысль Камоэнс
облекал.
И в наши дни пленяет он поэта:
Вордсворт его орудием избрал,
Когда вдали от суетного света
Природы он рисует идеал.
Под сенью гор Тавриды отдаленной
Певец Литвы в размер его
стесненный
Свои мечты мгновенно заключал.
У нас еще его не знали девы,
Как для него уж Дельвиг
забывал
Гекзаметра священные напевы.
|
Хохмач Хазанов любит макароны;
В них Гоголь изливал любовный
жар;
Мережко – драматург, в лапшу
влюблённый,
А также режиссёр Альмадовар.
Хоть раньше макароны не
любили:
Их Ломоносов никогда не ел,
В трактирах и харчевнях, в
клубах пыли
Их человек и видеть не хотел.
В пустынях Средней Азии
далёкой
Акын в халате стёганом широком
Мечтал о бишбармаке – не о
них.
А нынче их любой мальчишка
знает,
О макаронах всем известный
стих
Маэстро Макаревич напевает.
|