|
Когда сказал ей в тот вечер,
что я уеду наутро,
она, взглянув, улыбнулась,
но как-то странно и смутно.
- Зачем ты едешь? - спросила.
- В долинах нашего края
такая тишь гробовая,
как будто сам умираю.
- Зачем ты едешь? - Я слышу,
что сердце крикнуть готово,
хочу кричать - и ни звука,
хочу сказать - и ни слова.
- Куда ты едешь? - Куда-то,
где выше небо ночное
и где не будет так тихо
и столько звезд надо мною.
Ее глаза потонули
в тиши долин беспробудной,
и, погрустнев, она смолкла
с улыбкой странной и смутной.
|
Она мне сказала утром,
- Останься, ещё не поздно,
но я ей не улыбнулся,
а прямо взглянул серьёзно.
- Мне ехать пора, - ответил,
- В твоей стороне холмистой
так шумны все и речисты,
и жизнь протекает быстро.
- Мне ехать пора, -Ты видишь,
душа уже изнывает,
хочу запеть – не выходит,
хочу молчать – прорывает.
- Уеду туда, где тихо!
- Зачем, здесь солнце такое,
что всем хватает согреться,
и синь небес над тобою.
В ушах моих уже бился
призыв – гудок паровозный.
Сказал, - Не грусти, так вышло,-
и прямо взглянул серьёзно.
|