|
Вероятно, в жизни предыдущей
Я зарезал и отца и мать,
Если в этой - Боже
Присносущий!-
Так позорно осужден страдать.
Каждый день мой, как мертвец,
спокойный,
Все дела чужие, не мои,
Лишь томленье вовсе
недостойной,
Вовсе платонической любви.
Ах, бежать бы, скрыться бы,
как вору,
В Африку, как прежде, как
тогда,
Лечь под царственную сикомору
И не подниматься никогда.
Бархатом меня покроет вечер,
А луна оденет в серебро,
И быть может не припомнит
ветер,
Что когда-то я служил в бюро.
|
Полагаю, в жизни той, что будет,
Стану я прохожих потрошить,
Если в этой – милые вы люди! –
Мне спокойно не даёте жить.
Каждый день верчусь, как
угорелый,
Все вокруг задания – мои,
А ведь я – достойный, умный,
смелый,
Даже чувство всё ещё горит.
Грудью честно трудности
встречаю,
До Антарктики могу дойти,
Там попить под синей льдиной
чаю,
И – опять в неведомом пути.
В яркие шелка восход нарядит,
Солнце встретит золотым
пучком,
Скажет день, - Забудь ты, Бога
ради,
Что на почте служишь ямщиком.
|