|
Гул затих. Я вышел на подмостки.
Прислонясь к дверному
косяку,
Я ловлю в далеком отголоске
Что случится на моем веку.
На меня наставлен сумрак ночи
Тысячью биноклей на оси.
Если только можно, Авва
Отче,
Чашу эту мимо пронеси.
Я люблю твой замысел упрямый
И играть согласен эту роль.
Но сейчас идет другая драма,
И на этот раз меня уволь.
Но продуман распорядок
действий,
И неотвратим конец пути.
Я один, все тонет в
фарисействе.
Жизнь прожить — не поле
перейти.
|
Все поют. Я слушаю с галёрки.
Подо мной довольно жёсткий стул.
Плохо вижу – я не очень зоркий...
Что бы ни случилось, я уснул.
Просыпаюсь днём, в своей кровати,
Солнце, как монокль на небеси.
Спать нельзя так долго, Божья Матерь!
Есть кто? Чашку кофе поднеси.
Не люблю спектаклей театральных,
Не согласен часто их смотреть,
И либретто оперных банальных.
Хоть порою соглашаюсь спеть.
Бестолково бегаем по кругу,
И конец нам видится едва.
Но покуда мы честны друг с другом,
Все проблемы жизни – трын-трава!
|