|
О город, город, о город, город,
в твою родную рвануться прорубь!
А я на выезде из Бологого
застряла в запасных путях,
и пусто-пусто, и голо-голо
в прямолинейных моих стихах.
И тихий голос, как дикий голубь,
скользя в заоблачной вышине,
не утоляет мой жар и голод,
не опускается сюда ко мне.
Глухой пустынный путейский округ,
закрыты стрелки, и хода нет.
Светлейший город, железный отрок,
весенний холод, неверный свет.
|
О поле, поле, о поле, поле,
в чужое небо рвануться, что ли!
Пока же к Твери я подъезжаю,
составы мчат, быстры, легки,
и как скрижали, и как скрижали,
мои натруженные стихи.
И свист пронзительный соловьиный,
а может местные трубачи,
меня напоит, как из кувшина,
меня согреет, как костёр в ночи.
Вокзал расцвечен, блестит огнями,
уже обходчик поднял свой флаг.
Темнеет поле, трава волнами,
и бабье лето, и ранний мрак.
|