|
Из воды выходила женщина,
удивленно глазами кося.
Выходила свободно,
торжественно,
молодая и сильная вся.
Я глядел на летящие линии...
Рядом громко играли в «козла»,
но тяжелая белая лилия
из волос ее черных росла.
Шум и смех пораженной
компанийки:
«Ишь ты, лилия — чудеса!» —
а на синем ее купальнике
бились алые паруса.
Шла она, белозубая, смуглая,
желтым берегом наискосок,
только слышались капли смутные
с загорелого тела — в песок.
Будет в жизни хорошее,
скверное,
будут годы дробиться,
мельчась,
но и нынче я знаю наверное,
что увижу я в смертный мой
час.
Будет много святого и вещего,
много радости и беды,
но увижу я эту женщину,
выходящую из воды...
|
Мужики все в воду попрыгали,
основательно так окосев.
А попрыгав, ногами там
дрыгали,
пожилые, облезлые все.
Я послушал те крики весёлые...
Преферанс не писали нигде,
их трусы, старомодно-тяжёлые,
плыли, словно шары, по воде.
Жёны смотрят и не удивляются:
«Эка невидаль – ну, трусы!» –
на трусах одних выделяется
Зодиаковый знак Весы.
Они плавали, лысые, старые,
вдоль зелёной и мутной реки,
а закончив, сели с гитарою
бледнотелые все мужики
Я не знаю, что в жизни
сбудется,
будут дни укрупняться в года,
может быть эта сцена
забудется,
и не вспомню её никогда.
Ох, не знаю я, в жизни что
выгорит,
сколько радости и тоски,
вряд ли вспомню как в воду
прыгали
те весёлые мужики...
|