|
Это было плаванье сквозь туман.
Я сидел в пустом корабельном
баре,
пил свой кофе, листал роман;
было тихо, как на воздушном
шаре,
и бутылок мерцал неподвижный
ряд,
не привлекая взгляд.
Судно плыло в тумане. Туман
был бел.
В свою очередь, бывшее также
белым
судно (см. закон вытесненья
тел)
в молоко угодившим казалось
мелом,
и единственной черною вещью
был
кофе, пока я пил.
Моря не было видно. В белесой
мгле,
спеленавшей со всех нас
сторон, абсурдным
было думать, что судно идет к
земле —
если вообще это было судном,
а не сгустком тумана, как
будто влил
кто в молоко белил.
|
То была поездка прекрасным днём.
Я сидел в своём кресле, ел
печенье,
пить хотелось, читать облом,
да сосед храпел на своём
сиденье,
и дорожных столбов уходящий
ряд
чуть утомлял мой взгляд.
Мчал под солнцем автобус. И
день был тих.
В свою очередь, был
беспримерно тихим
двигатель (видно, прогресс у
них),
он стучал, как машинка стучит
портнихи,
и казалось, что шума другого
нет,
только храпел сосед.
За окошком пейзажи. В дневной
тиши
окружал нас планеты реальный
глобус,
и смешно было к цели своей
спешить,
если вообще это был автобус,
а не лучший в семействе
швейных машин,
что в тишине спешил.
|