|
В эту зиму с ума
я опять не сошел. А зима,
глядь, и кончилась. Шум ледохода
и зеленый покров
различаю. И, значит, здоров.
С новым временем года
поздравляю себя
и, зрачок о Фонтанку слепя,
я дроблю себя на сто.
Пятерней по лицу
провожу. И в мозгу, как в лесу —
оседание наста.
Дотянув до седин,
я смотрю, как буксир среди льдин
пробирается к устью.
Не ниже
поминания зла
превращенье бумаги в козла
отпущенья обид.
Извини
же
за возвышенный слог:
не кончается время тревог,
но кончаются зимы.
В этом — суть перемен,
в толчее, в перебранке Камен
на пиру Мнемозины.
|
Это лето меня
чуть с ума не свело. Где огня
столько взяло светило? Основа
превращается в дым,
догорая. И вновь молодым,
ослепительным, честное слово,
прорасту сквозь бетон;
сердце ёкнет – тон, тон, полутон –
и рассыплется на семь
несгораемых нот,
что отправятся в краткий полёт –
и грянутся наземь.
Замыкается круг.
Карта жизни масштабная вдруг
хочет съёжиться в точку.
У кромки
подгорает шагрень.
К утру не проходит мигрень,
снова солнцем подкормлена.
Ломкий
нескончаемый свет
не приносит желанный ответ,
жжёт, сомнения сея.
Неизменности суть
в возвращении, не обессудь,
кораблей Одиссея.
|