|
О, погреб памяти.
Хлебников
Но сущий вздор, что я живу грустя
И что меня воспоминанье точит.
Не часто я у памяти в гостях,
Да и она всегда меня морочит.
Когда спускаюсь с фонарем в подвал,
Мне кажется – опять глухой обвал
За мной по узкой лестнице грохочет.
Чадит фонарь, вернуться не могу,
А знаю, что иду туда к врагу.
И я прошу как милости… Но там
Темно и тихо. Мой окончен праздник!
Уж тридцать лет, как проводили дам,
От старости скончался тот проказник…
Я опоздала. Экая беда!
Нельзя мне показаться никуда.
Но я касаюсь живописи стен
И у камина греюсь. Что за чудо!
Сквозь эту плесень, этот чад и тлен
Сверкнули два живые изумруда.
И кот мяукнул. Ну, идем домой!
Но где мой дом и где рассудок мой?
|
Чердак воображения
Святая правда, что улыбку до ушей
Почти всегда воспоминанье будит,
Но часто я гоню его взашей –
Что с веером желаний будет,
Когда воображения чердак
Фонарь осветит, разгоняя мрак?
Боюсь, воспоминанье всё остудит.
Горит фонарь – да нет, горю я сам!
Иду к мечтам – иду к своим друзьям,
И жду по праву: вот начнётся бал;
Фонарь не нужен – засияют люстры.
День завтрашний приносит свой сигнал –
Новорождённый, свеженький и шустрый.
Поторопился? Это не беда,
Ведь не бывает лишнею звезда...
Но – сбой секундный в музыке небес.
Гремят валторны – всё ж моё тугое ухо,
И то заметило непрошенный диез,
Ворвавшийся назойливою мухой.
А! Пёс мой тявкнул – мол, пора домой,
К подстилке мягкой, к мисочке с едой...
|